Неточные совпадения
Мальчишка просто обезумел от ужаса. Первым его движением было
выбросить говорящую кладь на дорогу; вторым — незаметным образом спуститься из телеги и скрыться
в кусты.
До вечера носило Меннерса; разбитый сотрясениями о борта и дно лодки, за время страшной борьбы с свирепостью волн, грозивших, не уставая,
выбросить в море обезумевшего лавочника, он был подобран пароходом «Лукреция», шедшим
в Кассет.
Это было уже давно решено: «Бросить все
в канаву, и концы
в воду, и дело с концом». Так порешил он еще ночью,
в бреду,
в те мгновения, когда, он помнил это, несколько раз порывался встать и идти: «Поскорей, поскорей, и все
выбросить». Но
выбросить оказалось очень трудно.
Здесь, на воздухе, выстрелы трещали громко, и после каждого хотелось тряхнуть головой, чтобы
выбросить из уха сухой, надсадный звук. Было слышно и визгливое нытье летящих пуль. Самгин оглянулся назад — двери сарая были открыты, задняя его стена разобрана; пред широкой дырою на фоне голубоватого неба стояло голое дерево, —
в сарае никого не было.
Она стала для него чем-то вроде ящика письменного стола, — ящика,
в который прячут интимные вещи; стала ямой, куда он
выбрасывал сор своей души. Ему казалось, что, высыпая на эту женщину слова, которыми он с детства оброс, как плесенью, он постепенно освобождается от их липкой тяжести, освобождает
в себе волевого, действенного человека. Беседы с Никоновой награждали его чувством почти физического облегчения, и он все чаще вспоминал Дьякона...
Но вот из-за кулис, под яростный грохот и вой оркестра, выскочило десятка три искусно раздетых девиц,
в такт задорной музыки они начали
выбрасывать из ворохов кружев и разноцветных лент голые ноги; каждая из них была похожа на огромный махровый цветок, ноги их трепетали, как пестики
в лепестках, девицы носились по сцене с такой быстротой, что, казалось, у всех одно и то же ярко накрашенное, соблазнительно улыбающееся лицо и что их гоняет по сцене бешеный ветер.
«Это я вздрогнул», — успокоил он себя и, поправив очки, заглянул
в комнату, куда ушла Алина. Она, стоя на коленях,
выбрасывала из ящика комода какие-то тряпки, коробки, футляры.
«Могу, — сказал он себе и улыбнулся отражению
в зеркале. — Дела и книги успею
выбросить в окно».
—
Выбрасывает негодных, ненужных, и вот они плутают из дома
в дом…
Самгин, не вслушиваясь
в ее слова, смотрел на ее лицо, — оно не стало менее красивым, но явилось
в нем нечто незнакомое и почти жуткое: ослепительно сверкали глаза, дрожали губы,
выбрасывая приглушенные слова, и тряслись, побелев, кисти рук. Это продолжалось несколько секунд. Марина, разняв руки, уже улыбалась, хотя губы еще дрожали.
Люди продолжали спор,
выбрасывая друг пред другом слова, точно козырей
в игре.
— Значит — учишься? А меня вот раздразнили и —
выбросили. Не совали бы
в гимназию, писал бы я вывески или иконы, часы чинил бы. Вообще работал бы что-нибудь легкое. А теперь вот живи недоделанным.
— Его фамилия — Бауман. Гроб с телом его стоит
в Техническом училище, и сегодня черная сотня пыталась
выбросить гроб. Говорят — собралось тысячи три, но там была охрана, грузины какие-то. Стреляли. Есть убитые.
«Ну, пойдем», — сказал он себе, быстро шагая
в холод тьмы, а через минуту мимо его пронеслась, далеко
выбрасывая ноги, темная лошадь;
в санках сидели двое. Самгин сокрушенно вздохнул.
На площади лениво толпились празднично одетые обыватели; женщины под зонтиками были похожи на грибы-мухоморы. Отовсюду вырывались, точно их
выбрасывало, запасные, встряхивая котомками, они ошеломленно бежали все
в одном направлении, туда, где пела и ухала медь военных труб.
— А я — ждал, что вы спросите об этом, — откликнулся Тагильский, сунул руки
в карманы брюк, поддернул их, шагнул к двери
в столовую, прикрыл ее, сунул дымный окурок
в землю кадки с фикусом. И, гуляя по комнате,
выбрасывая коротенькие ноги смешно и важно, как петух, он заговорил, как бы читая документ...
Тут Самгин услыхал, что шум рассеялся, разбежался по углам, уступив место одному мощному и грозному голосу. Углубляя тишину, точно
выбросив людей из зала, опустошив его, голос этот с поразительной отчетливостью произносил знакомые слова, угрожающе раскладывая их по знакомому мотиву. Голос звучал все более мощно, вызывая отрезвляющий холодок
в спине Самгина, и вдруг весь зал точно обрушился, разломились стены, приподнялся пол и грянул единодушный, разрушающий крик...
Он уже начал истерически вскрикивать, прижал кулаки к груди и все наклонялся вперед, как бы готовясь ударить головой
в живот ветеринара, а тот, закинув голову, выгнув щетинистый кадык, — хохотал, круглый рот его
выбрасывал оглушительные, звонкие...
Бери на ура! — неистово ревел человек
в розовой рубахе; из свалки
выбросило Вараксина, голого по пояс, человек
в розовой рубахе наскочил на него, но Вараксин взмахнул коротенькой веревочкой с узлом или гирей на конце, и человек упал навзничь.
Мудрецом назвал он маленького человечка с лицом
в черной бородке, он сидел на стуле и, подскакивая, размахивая руками, ощупывая себя, торопливо и звонко
выбрасывал слова...
Цветы завяли, садовник
выбросил их, и перед домом, вместо цветника, лежали черные круги взрытой земли с каймой бледного дерна да полосы пустых гряд. Несколько деревьев завернуты были
в рогожу. Роща обнажалась все больше и больше от листьев. Сама Волга почернела, готовясь замерзнуть.
Она не стыдливо, а больше с досадой взяла и
выбросила в другую комнату кучу белых юбок, принесенных Мариной, потом проворно прибрала со стульев узелок, брошенный, вероятно, накануне вечером, и подвинула к окну маленький столик. Все это
в две, три минуты, и опять села перед ним на стуле свободно и небрежно, как будто его не было.
Однако я устал идти пешком и уже не насильно лег
в паланкин, но вдруг вскочил опять: подо мной что-то было: я лег на связку с бананами и раздавил их. Я хотел
выбросить их, но проводники взяли, разделили поровну и съели.
Японец брал оттуда щепоть табаку, скатывал его
в комок, как вату или пеньку, когда хотят положить ее
в ухо, клал
в трубку и, курнув раза три,
выбрасывал пепел и прятал трубку за пазуху.
— «Вот этак же, — заметил князь Оболенский, — он вез у меня пару кокосовых орехов до самого Охотского моря: хорошо, что я увидал вовремя да
выбросил, а то он бы и их
в чемоданы спрятал».
— Нет, слушай дальше… Предположим, что случилось то же с дочерью. Что теперь происходит?.. Сыну родители простят даже
в том случае, если он не женится на матери своего ребенка, а просто
выбросит ей какое-нибудь обеспечение. Совсем другое дело дочь с ее ребенком… На нее обрушивается все: гнев семьи, презрение общества. То, что для сына является только неприятностью, для дочери вечный позор… Разве это справедливо?
Когда Nicolas
выбросили из гимназии за крупный скандал, Агриппина Филипьевна и тогда не сказала ему
в упрек ни одного слова, а собрала последние крохи и на них отправила своего любимца
в Петербург.
— Какой там Привалов… Не хочу знать никакого Привалова! Я сам Привалов… к черту!.. — кричал Бахарев, стараясь попасть снятым сапогом
в Игоря. — Ты, видно, вчера пьян был… без задних ног, раккалия!.. Привалова жена
в окно
выбросила… Привалов давно умер, а он: «Привалов приехал…» Болван!
Он решился примерно наказать неверную жену и вероломного друга, — попросту хотел замуровать их
в стене, но этот великолепный план был разрушен хитрой цыганкой: ночью при помощи Сашки она
выбросила Привалова
в окно с высоты третьего этажа.
В действительности же номинализм этого миросозерцания идет дальше, он разлагает и человека, принужден отвергнуть реальность души человека, всегда ведь связанной с бесконечной глубиной бытия мирового, и
выбрасывает человека на поверхность.
— Пистолеты? Подожди, голубчик, я их дорогой
в лужу
выброшу, — ответил Митя. — Феня, встань, не лежи ты предо мной. Не погубит Митя, впредь никого уж не погубит этот глупый человек. Да вот что, Феня, — крикнул он ей, уже усевшись, — обидел я тебя давеча, так прости меня и помилуй, прости подлеца… А не простишь, все равно! Потому что теперь уже все равно! Трогай, Андрей, живо улетай!
— Ночью пир горой. Э, черт, господа, кончайте скорей. Застрелиться я хотел наверно, вот тут недалеко, за околицей, и распорядился бы с собою часов
в пять утра, а
в кармане бумажку приготовил, у Перхотина написал, когда пистолет зарядил. Вот она бумажка, читайте. Не для вас рассказываю! — прибавил он вдруг презрительно. Он
выбросил им на стол бумажку из жилетного своего кармана; следователи прочли с любопытством и, как водится, приобщили к делу.
Нечего делать, пришлось остановиться здесь, благо
в дровах не было недостатка. Море
выбросило на берег много плавника, а солнце и ветер позаботились его просушить. Одно только было нехорошо:
в лагуне вода имела солоноватый вкус и неприятный запах. По пути я заметил на берегу моря каких-то куликов. Вместе с ними все время летал большой улит. Он имел белое брюшко, серовато-бурую с крапинками спину и темный клюв.
Китайцы старались палками
выбросить какое-то животное на берег, наступали на него,
в то же время боялись его и не хотели упустить.
Несколько южнее
в береговых обрывах можно наблюдать выходы вулканического туфа с прослойками горючей серы. Горы с северной стороны бухты оканчиваются обрывами высотой 75–98 м с узкой намывной полосой прибоя, на которую море
выбросило множество морской травы.
— Да какое же большое (входит Петр со стаканом для Катерины Васильевны), когда я владею обеими руками? А впрочем, извольте (отодвигает рукав до локтя). Петр,
выбросьте из этой пепельницы и дайте сигарочницу, она
в кабинете на столе. Видите, пустяки: кроме английского пластыря, ничего не понадобилось.
— А мне
в Меленках деревнюшку
выбросит! — задумчиво отзывалась сестра Вера, — с таким приданым кто меня замуж возьмет?
— Это проворная, видно, птица! — сказал винокур, которого щеки
в продолжение всего этого разговора беспрерывно заряжались дымом, как осадная пушка, и губы, оставив коротенькую люльку,
выбросили целый облачный фонтан. — Эдакого человека не худо, на всякий случай, и при виннице держать; а еще лучше повесить на верхушке дуба вместо паникадила.
Помню, что
в начале революции я с большим трудом убедил священника нашего прихода
в Большом Власьевском переулке
выбросить из церковной службы слово о самодержавном государе императоре.
Но я как раз всегда сопротивлялся отчуждению и экстериоризации, я хотел оставаться
в своем мире, а не
выбрасывать его во мне.
У ворот мы остановились, наблюдали их игру. Они
выбросили, прячась
в кустах, серебряный гривенник на нитке на тротуар и ждали.
Разломали все хлевушки и сарайчики, очистили от грязи дом, построенный Голицыным, где прежде резали кур и был склад всякой завали, и выявились на стенах, после отбитой штукатурки, пояски, карнизы и прочие украшения, художественно высеченные из кирпича, а когда
выбросили из подвала зловонные бочки с сельдями и уничтожили заведение, где эти сельди коптились, то под полом оказались еще беломраморные покои. Никто из москвичей и не подозревал, что эта «коптильня»
в беломраморных палатах.
Я подружился с Григорьевым, тогда еще молодым человеком, воспитанным и образованным самоучкой. Жена его, вполне интеллигентная, стояла за кассой, получая деньги и гремя трактирными медными марками — деньгами, которые
выбрасывали из «лопаточников» (бумажников) юркие ярославцы-половые
в белых рубашках.
Немец загулял, попал
в притон, девки затащили, а там опоили его «малинкой», обобрали и
выбросили на мой участок.
На дамах бриллианты, из золотых сумочек они
выбрасывают пачки кредиток… Тут же сидят их кавалеры, принимающие со стороны участие
в их игре или с нетерпением ожидающие, когда дама проиграется, чтобы увезти ее из клуба…
За ужином они угощают ее водкой, меня — арбузами, дыней; это делается скрытно: на пароходе едет человек, который запрещает есть фрукты, отнимает их и
выбрасывает в реку. Он одет похоже на будочника — с медными пуговицами — и всегда пьяный; люди прячутся от него.
Полковник крякнул на весь дом, повернулся, как деревянный столб, и ушел, а меня, через некоторое время,
выбросило на двор,
в телегу дяди Петра.
День был тихий и ясный. На палубе жарко,
в каютах душно;
в воде +18°. Такую погоду хоть Черному морю впору. На правом берегу горел лес; сплошная зеленая масса
выбрасывала из себя багровое пламя; клубы дыма слились
в длинную, черную, неподвижную полосу, которая висит над лесом… Пожар громадный, но кругом тишина и спокойствие, никому нет дела до того, что гибнут леса. Очевидно, зеленое богатство принадлежит здесь одному только богу.
Из сарая спуск к берегу, на котором шесть каторжных очень острыми ножами пластают рыбу,
выбрасывая ее внутренности
в реку; вода красная, мутная.
— Ото ж воно самéсенькое, — пробормотал Иохим с удовольствием и
выбросил в речку все срезанные ранее прутья.